ЛИРИЧЕСКАЯ
Вот опять под окном у чернобыльских ив
Кто-то крутит любовь, поиграет и бросит
Вечер город украл, люди ждут нежных слов,
А тебя каждый вечер куда-то увозят.
Я спустился сюда от полярных широт,
Где пурга в сентябре след на трассах заносит,
И оттуда в мечтах вновь вернусь за тобой
Где тебя каждый вечер куда-то увозят.
Я прошел через все, стал сильней и мудрей,
Знаю цену друзьям и предательству тоже.
Впереди Колыма, ждет меня Уэлен,
А тебя каждый вечер куда-то увозят.
Я б тебе подарил нежных ласк миллион,
Средь живых бы вознес, как богинь не возносят.
Только б слово твое… но опять вижу он
И сегодня тебя куда-то увозит.
Мне бы взять, да догнать бы того молодца,
Изувечить, избить, в кювет его сбросить,
Но боюсь не простишь, мне погибель того,
Кто тебя каждый вечер куда-то увозит.
Не ропщу на судьбу и другой не хочу,
Душу в кровь изодрал, она нежности просит.
Но молюсь, было б только тебе хорошо,
С тем, который тебя каждый вечер увозит.
Вот опять под окном у чернобыльских ив
Кто-то крутит любовь, поиграет и бросит.
Только в снах ты моя, ты нежна, ты со мной,
И никто там тебя никуда не увозит.
С.Самотесов
Октябрь 1986г.
г. Чернобыль
КОНИ
Только луч солнца тронет
Серые облака,
Кони, шальные кони
Мчатся, поджав бока.
Ветер их не догонит,
Топот копыт их звонок…
Трассой несутся кони,
Следом бежит жеребенок.
Зона в тумане тонет
Движутся бэтээры,
Их обгоняют кони,
Черные как пантеры.
Сбившись в табун у леса,
В дымке купаясь мглистой,
Смотрят на блоки ЧАЭСа,
На маски дозиметристов.
Хлеб не берут с ладони,
Прочь во всю прыть бегут…
Кем-то забытые кони
Больше людей не ждут.
Не подыскать законы,
Где по вине человека
Стали мустангами зоны
Кони двадцатого века.
Л.Захарова
КОПАЧИ
Деревня Копачи находилась
в 3-х километрах от ЧАЭС
Скользнул автобус через "рыжий” лес
И вот уже вдоль сельских улиц мчит.
…Раскинулась в подножии ЧАЭС
деревня, под названьем Копачи.
Сюда вернулись аисты назад,
И возвратились по весне грачи.
Печально на гнездовья птиц глядят
Глаза домов деревни Копачи.
Здесь веселился раньше стар и млад,
Пекли старухи в праздник калачи…
Печные трубы больше не дымят
В безжизненной деревне Копачи.
Ссутулились коробочки домов,
Калитка неприветливо стучит.
Распахнут хлев, он ждет своих коров,
Что шли на луг деревней Копачи.
Некопаны, заждались огороды,
Покрылся мхом колодец у ворот.
Дрожит, съедая наши бутерброды,
Облезший, истощенный чей-то кот.
Скорбяще плачет дверь на ржавых петлях,
Замок поломан, брошены ключи.
Плоды чернеют на обвисших ветках
У яблонь вдоль деревни Копачи.
Здесь вся земля вокруг поражена.
На поле трактор, брошенный молчит.
Щемяще давит сердце тишина,
Безмолвие деревни Копачи.
Пуста ошибки нашей полоса…
И только лишь коты кричат в ночи.
Невольно хочется закрыть глаза,
Когда мы проезжаем Копачи.
Покинутые села, будто раны,
Сквозь них мы проезжаем каждый день.
А во дворах опять цветут тюльпаны
И сыпет слезы – лепестки сирень.
Л.Захарова.
Май 1987 г.
* * *
Мы непременно выстоять должны
В жестокой схватке с атомной бедой.
Чтоб птичьи песни были вновь слышны
В Полесье, над пшеницей золотой.
Чтоб воду здесь не привозную пить,
А брать в ладонь, как раньше из ручья,
Чтоб мертвый город Припять оживить,
Встряхнуть его от сна и забытья.
Чтоб навсегда смертельный фон исчез
И дети босиком могли ходить.
А вместо "рыжего” – зеленый лес
Вокруг ЧАЭС нам снова посадить.
Всю землю здесь ощупаем по крохам,
Очистим с каждого пригорка пыль,
Чтоб, сделав вдох, уже не стало плохо,
Чтоб в даль ушла чернобыльская быль.
Над нами страшная была угроза,
Но мы старались злу не уступить,
Из рамочек со стен глядят глаза,
Их просто невозможно позабыть.
Они в беду апреля, на рассвете,
Глядели, не свернув с дороги вспять.
И мы теперь за станцию в ответе –
Уйти отсюда – значит их предать.
Нерв, будто провод оголенный, вскрытый
И вывернут изнанкой вдоль лица.
Мы верили в надежные "защиты”,
А стали вешать шторы из свинца.
Не для геройства мы сюда пришли,
Но разве можно говорить об этом?
Три блока для страны мы сберегли,
Наш труд в домах людей сияет светом.
Здесь дни у нас в рассветах и закатах,
Минута каждая в большой цене.
Здесь капли пота переходят в киловатты
И током убегают по стране.
Зовут нас ни обещанные льготы,
Ни деньги, ни почет, ни славы высь.
Какие могут быть сегодня счеты,
Когда на карту ставят нашу жизнь.
Л.Захарова
1988 г.
ЭКСПЕРИМЕНТ
Сами в рифму ложатся слова,
Если ваша душа на пределе.
Был Апрель, расплескалась весна,
Птицы, радуясь солнцу, галдели.
Раскрывались смолистые почки –
Нарождения главный момент…
Только жизнь вдруг поставила точку,
Начался эксперимент.
Солнце тихо присело за лес,
Звезды ласково смотрят на город,
Но забегала служба ЧАЭС –
Там запрыгали стрелки приборов.
Все мы знали – спасет "защита”,
Не допустит взрыва реактора,
Вдруг на пульт легла деловито,
В ту минуту, рука оператора.
Аварийные стражи защиты
Отключил он одну за другой,
Но волнение, маской прикрытое,
Вытесняло душевный покой.
Мозг твердит: "Ведь еще не поздно…”
Страх пульсирует, мыслей потоки.
Только струсить сейчас – несерьезно:
На два дня будут сорваны сроки.
Сердце бьется, как дождь на крыше,
Разум начал впадать в отчаяние,
Получив указание свыше:
"Не срывать, продолжать испытание!”
с отключенной системой защиты
испытание блока продолжено.
Риск, ценою потерь прошитый,
На людские жизни помноженный.
Прекратили подачу пара,
Отключив от сети генераторы,
Но не ждали такого удара –
Был потерян контроль над реактором.
И, едва уловимое оком,
Появилось свеченье в машзале.
Шло свечение с четвертого блока, –
Здесь таких чудес не видали.
Раскалился реактора стержень,
Не хватало в системе воды…
Был теперь уже взрыв неизбежен
И рукою подать до беды.
Вот уже остается мгновенье…
Злой ошибки ужасный фактор!
В пик-момент принял пик-решение:
Срочно воду пустить в реактор.
Кровь, как молот в висках хлестала,
Вспомнил мать и знакомых круг,
На приборы взглянул устало,
Веря в чудо еще… и вдруг!!!
Гул пошел от четвертого блока,
Завопили, завыли турбины…
Сразу вспомнил и черта, и бога,
Город Припять в цветеньи рябины.
Голубые озера и чащи,
Где полесье уснувшее спит…
Но реактор рванул блок на части,
Сплюнув вверх раскаленный графит.
И с оставшихся блоков, в смятении,
Люди бросились к месту бедствия,
Прямо в жерлище излученья,
Не задумываясь о последствиях.
Прикрывая глаза ладошкой
От горящих, разорванных стен,
По графитной топтались крошке,
Что светилась в сотни рентген.
Ежегодно сдавая экзамены,
Мы на деле не знали РБ,
И сразу поняли мы: "радиация!”
Наступила война без войны.
В бой пожарные смело шагнули,
Черной ночью на крыше метались,
Смерти прямо в глаза заглянули
И в ночи той навеки остались.
Город спит и еще не знает,
То, что горе врасплох застало,
Что в открытые окна влетает
Стронций к детям на одеяла.
Воздух кажется чист и тягуч,
Ночь тепла и совсем не верится,
Что сквозь стены незримый луч
В нас прямою наводкой целится.
По кольцу зараженного города
Бэтээры поползли колоннами,
Понеслись, голосили "скорые”,
Пополняя санчасть облученными.
Там, в агониях, ночью скончался
Оператор, снимавший защиты…
Город медленно просыпался,
Весь лучами зари залитый.
До предела насыщен нуклидами,
Воздух лез сквозь оконные рамы…
Мы не раз еще вспомним с обидами
Как гуляли с колясками мамы.
Как к базару спешили старушки,
Дети в школу с портфелями шли,
На углу продавали ватрушки…
Мы и думать тогда не могли,
Что пошло руководство станции
На тягчайшее преступление,
Умолчав про поток радиации…
Мы купались в ее излучении,
Подставляя веснушки лучам,
В это утро, такое звенящее…
Снится нам до сих пор по ночам
Наше страшное настоящее.
Л.Захарова
Июль 1986 г.
ОДИНОКИЙ ГОРОД
Боль в себе затаив, все мы шли из домой,
Покидая в них то, что нам свято и дорого.
Молча шли в неизвестность…, ведь не было слов,
Трудно было прощаться с любимейшим городом.
Грустным взглядом он нас в час беды проводил,
С грустью вслед нам глядели поля и овраги.
Белокаменный город в молчании застыл,
Лишь по улицам ветер гнал клочья бумаги.
Не подскажет никто, никакие прогнозы,
На какой долгий срок мы теперь разлучились,
…А по окнам домов, будто города слезы,
дождевые тяжелые капли катились.
На печальном ветру сиротливо стоит:
Ни шагов, ни звонков – все безлюдно вокруг.
Знаем мы – с людьми этот город грустит,
Как грустит, расставаясь испытанный друг.
Ждем, когда понемногу отступит беда,
Оживет светлый город, появятся птицы,
Мы вернемся назад, в свои гнезда – дома,
Лишь десяткам из нас не дано возвратится.
Назовем поименно все улицы наши,
Будет Правика сквер и проспект Кибенка.
…Только кажется нам, что горька наша чаша…
город сердца, тебя не вернуть никогда.
Даже снится порой – у своих мы дверей
И не знает никто, как сейчас ты нам дорог…
Ждешь своих сыновей, ждешь своих дочерей,
Верный нам до конца – замечательный город.
Л.Захарова
Май 1986 г.
* * *
На станции дела велись не гладко,
Не берегли здесь детище свое.
В итоге – смертной оказалась схватка
…Закружило в небе воронье,
зацарствовав над потемневшим хлебом,
склонившим спелый колос на полях,
неубранным под мирным, ясным небом…
прости нас, плодородная земля,…
Что строили своими же руками
У Припяти огромную АЭС,
Забыв, что так нежна ты под ногами
И то, что так красив зеленый лес,
Забыв о том, что сами не из стали,
Что нашим детям хочется пожить…
Работать грозный атом мы заставили,
Не научившись от него лечить.
Прости земля, что мы все также множим
АЭСы, Атоммаши, химзаводы,…
Какой же саркофаг спасти нас сможет,
Когда весь воздух загрязним и воды?
Мы все за землю-матушку в ответе,
За наши рощи, реки и поля…
Задумайтесь, пока нам солнце светит
И пахнет хлебным колосом земля.
Л. Захарова
* * *
Как ты меня встречала на вокзале!
Как много-много лет лет тому назад,
С волнением вагон искала,
Светился счастьем теплый, нежный взгляд.
Чернобыль боль и рана, не медали!
И судьбы многих здесь пересеклись
С тревогой матери их, жены провожали,
А счастьем было возвращение из…
Г.Михеев
Май 1988 г.
ЧЕРНОБЫЛЬСКИЕ УЛИЦЫ
Чернобыльские улицы – каштаны, тополя,
Все сбудется и слюбится, взойдет твоя зоря.
Дороги умываются, асфальт блестит слепя,
Мне лужи улыбаются и узнают тебя.
Цветут сирень с черемухой у школьного двора,
Как крестики и нолики здесь "светится” земля.
Где школа – там столовая, законам вопреки,
Фонит от водной станции, от маленькой реки.
Чернобыльские улицы – дворы, прожектора,
Все слюбится и сбудется, вернется детвора.
Два года вахты трудятся, на улицах весна,
Чернобыль пробуждается от ядерного сна.
Чернобыльские улицы – цветущие сады,
Нет рейсовых автобусов, троллейбусов, такси,
Здесь город – общежитие, здесь вахтовый подряд,
Совсем нет местных жителей, стал жителем солдат.
В Чернобыльские улицы влюбится не грешно,
Все сбудется и слюбится, я верю все равно,
Весь город станет улицей и всем смертям назло,
Придет на эту улицу домашнее тепло.
С.Жигульских
